Olivier Dupont
Оливье Дюпон

by guevara
Moonbin

⚜️ Дата рождения: 31.10.1991
⚜️ Деятельность: работает в хирургическом отделении в больнице 14го округа Парижа
⚜️ Ориентация: гомосексуалист
⚜️ Родственные связи: о родственниках нет никакой информации

⚜️ ИНФОРМАЦИЯ О ПЕРСОНАЖЕ ⚜️
- О родителях Оливье ничего неизвестно, брошенную коляску нашла полиция, на время расследования ребенка отправили в детский дом, где он и остался, поскольку никого найти не удалось.
- Точная дата рождения также неизвестна, вместо нее в документах записана дата поступления в детский дом. Имя выбрали сотрудники.
- Поскольку Оливье был единственным азиатским ребенком в детском доме, его дразнили и называли то китайцем, то японцем, то корейцем, то просто узкоглазым. Позже, начав самостоятельную жизнь, он пытался знакомиться с обитателями азиатского квартала, надеясь хоть что-то о себе понять и почувствовать, что ему ближе, и его обычно принимали за корейца. Правда, ничего толкового из тех знакомств так и не получилось, поскольку Оливье говорит только по-французски и в полной мере погрузиться в теоретически более родную культуру оказался не способен.
- Полное отсутствие интереса к противоположному полу тоже не сделало жизнь Оливье лучше, он до сих пор очень стесняется своей ориентации и старается вообще никогда ничего не обсуждать на эту тему.
- С личной жизнью у Оливье всегда все было очень плохо: пока ровесники пытались заводить первые отношения с девчонками, он пытался понять, что с ним не так, потом было несколько крайне болезненных историй с попытками привлечь внимание понравившихся ему парней, потом он просто стал бояться с кем-то сближаться по-настоящему. Единственные более или менее продолжительные отношения закончились тем, что его парень ушел к богатому мужчине, годившемуся ему в отцы, сказав, что не готов ждать, пока Оливье начнет нормально зарабатывать.
- С деньгами по понятным причинам тоже были большие проблемы, мало того, что на социальные выплаты жить в принципе очень грустно, Оливье еще и очень долго учился: медицинский колледж, медицинский университет, интернатура, ординатура. Право вести самостоятельную практику получил в январе 2019 года, соответственно, нормальную зарплату он начал получать совсем недавно - и пока просто не понимает, что с ней делать, он не в состоянии потратить столько денег, слишком привык экономить вообще на всем, так что просто держит деньги на карточке и планирует открыть вклад в банке, когда наберется сумма побольше.
- Мечтает о собственном жилье. На данный момент снимает комнату в старом доме на окраине 14го округа Парижа.
- Поскольку с деньгами всегда были проблемы, Оливье знает все заслуживающие внимания секонд-хенды и лавки старьевщиков. Сам тоже умеет приводить в порядок старые вещи, комната обставлена всяким обновленным хламом.
- Как говорится, из говна и палок способен собрать примерно что угодно, руки растут из плеч, а не как у многих.
- Несмотря на большие нагрузки на учебе, успевал подрабатывать в ближайшей автомастерской. Сохранил дружеские отношения с другими работниками, вместе с ними потихоньку восстанавливает найденный мотоцикл времен Второй мировой. Мечтает на нем ездить, но он пока не заводится.
- Умеет готовить вкусные блюда из самых простых и дешевых продуктов. Тот самый человек, который может из ничего сделать салатик. А еще супчик и даже тортик.
- На данный момент работает в больнице 14го округа в хирургическом отделении, ассистирует старшим коллегам при проведении операций и присматривает за выздоравливающими. К работе относится очень серьезно.
- Несмотря на постоянное общение с тяжелыми и безнадежными больными и их родственниками и немалое количество собственных проблем, Оливье всегда поддерживает позитивный настрой и остается очень энергичным человеком, готовым тормошить других и заботиться о них.

Способ связи: Дал контакты администрации

Как вы нас нашли? LyL

Средняя скорость игры: По договоренности с соигроком

Пост от любого персонажа

На пороге лондонской резиденции целителя Фабиана Пруэтта лежало тело...
...Но еще об этом не знал — он отпустил всю прислугу несколько часов назад, желая остаться в полном одиночестве. Единственным его компаньоном в этот вечер должен был стать пес — в конце концов, он всегда жил именно в этом особняке, хозяин редко брал его с собой в Пруэтт-Парк или дом брата, хотя дети Гидеона любили играть с огромной доброй собакой, позволявшей повязывать на себя бантики и кататься на ней верхом. Вечер постепенно превращался в ночь, темнота сменяла лилово-серые сумерки, на бархатном небе зажигались звезды... Покамест все было тихо, до появления на пороге особняка того самого окровавленного тела оставалось еще часа три...
Фабиан думал, что будет пить. Прежде, чем прислуга ушла, он велел принести в свою спальню несколько бутылок лучшего портвейна, доставленного прямиком из Португалии, пару свежих хрустящих булок, копченое мясо и твердый сыр, острый, с резким вкусом и запахом, зелень и несколько яблок. Но все это до сих пор оставалось нетронутым, поднос стоял на небольшом столике у кровати, и лежавший подле него пес тоскливо вздыхал, зная, что если он попытается что-нибудь стащить, он будет наказан. А его хозяин, так и не открыв ни одну из бутылок, играл на скрипке... Разбирал партию первой скрипки в одном из недавних сочинений Игнатиуса Пруэтта и совершенно утонул в музыке, потеряв счет времени, утратив ощущение реальности. Хотя ему сложно было видеть в дядюшке главу семьи, он безмерно уважал его как композитора и музыканта, и сегодня был совершенно очарован созданными им нотами. Это был хороший вечер, это была чудесная ночь: горько-сладкая меланхолия, полная тоски и страсти музыка, дурманящий аромат стоящих на окне белых лилий, сладкий до головной боли, искажающий восприятие всех остальных запахов... От последнего его верный пес, конечно, был не в восторге, но держался стойко и не отходил от решившего ото всех запереться хозяина.
Это продолжалось долго, очень долго, и рыжая пыльца опадала на покрытый красно-коричневым лаком подоконник, а в небе светила луна, тревожная и яркая. Музыка выплескивалась в открытые окна, словно терпкое вино из бутылки, свечи догорали, воск капал на бархатную скатерть... Идеально. Безупречная меланхолия. А потом пес вдруг завыл, в одно мгновенье разрушив темное очарование этой ночи...
— Чего тебе, Бертран? — Удивленно спросил Фабиан, вынужденный отложить скрипку и смычок. Пес жалобно заскулил и подошел ближе, ткнулся мокрым носом в его руку, — Да что с тобой такое случилось?
Вместо ответа Бертран потянул его за штанину. В конце концов Пруэтту пришлось встать и последовать за своим мохнатым товарищем, который уверенно вел его к входной двери. На пороге лежало тело... Окровавленное, изломанное тело знакомой и незнакомой женщины. Он знал Доркас Медоуз как опытного аврора, командира двух групп быстрого реагирования, но совсем не знал ее как человека, не представлял, чем она живет и дышит, — честно говоря, никогда и не пытался узнать. Она производила впечатление человека замкнутого и жесткого, и вторгаться в ее личное пространство у него не было никакого желания, он слишком хорошо понимал, как подобное может раздражать. Да, с некоторыми пациентами, даже с некоторыми парнями из ее подчиненных он болтал о том о сем, но с ней — никогда, они всегда говорили только по делу. К тому же, она никогда и не нуждалась в его помощи, лечить приходилось ребят из обеих групп быстрого реагирования, а она лишь заходила справиться об их состоянии.
— Плохо дело, Бертран... Плохо дело!.. — Фабиан вздохнул и вытащил волшебную палочку, чтобы при помощи заклинания осторожно поднять раненую в воздух. Нести ее на руках было бы слишком рискованно, призывать носилки времени не было — она истекала кровью... И теперь ее кровь капала на пол на протяжении всего пути от порога до кабинета, и бежавший следом пес иногда слизывал горячие капли, жалобно поскуливая.
Во всех домах, где Пруэтт оставался сколько-нибудь надолго, у него были оборудованы медицинские кабинеты со всем необходимым, там можно было даже оперировать. Так что командир Медоуз отправилась на чистый и холодный стол — и оставалось только надеяться, что первый осмотр не станет последним. Раны ее были ужасны. Фабиан даже не стал надевать халат — только торопливо засучил рукава светло-голубой рубашки, зажег свет поярче, влил пациентке в рот дозу сильного обезболивающего и погрузил ее в сон при помощи специального заклинания. И приступил к операции...
Использовать пришлось и заклинания, и традиционные хирургические инструменты, объем работы был впечатляющий: остановить сильное кровотечение из глубокой раны в левом бедре, спасти пробитое легкое, уже почти заполнившееся кровью, починить сломанные ребра, обработать безобразные рваные раны на животе, разобраться с более мелкими повреждениями, включая неизвестного происхождения ожоги. Маггловский хирург спасти такого пациента смог бы вряд ли, здесь и для колдомедика работы было многовато. И если со смертельно опасным кровотечением из бедренной артерии Фабиан справился быстро, это был почти классический случай, то вот с пробитым легким повозиться пришлось изрядно, и несколько раз ему казалось, что все кончено, что Медоуз уже не сможет дышать. Хорошо, что большую часть сгустков крови все-таки удалось убрать, используя заклинания, это был гораздо менее травматичный способ. Но подобные раны в любом случае были чрезвычайно опасными, и лечение обещало затянуться на долгие недели. Починенные при помощи магии ребра же обещали в ближайшие двое или трое суток причинять больной просто адскую боль, хотя это все еще было лучше, чем ждать, пока они срастутся сами... Вскоре Доркас уже не то чтобы напоминала египетскую мумию, но стремилась к этому состоянию: повязок пришлось наложить множество, ведь помимо всех этих страшных ран на ее теле было более чем достаточно ссадин, порезов и гематом, которые тоже нельзя было оставлять без внимания.
Конечно, в этом доме была не только операционная, но и что-то вроде палаты, и Медоуз эта комната была уже хорошо знакома, она приходила сюда навещать нескольких раненных товарищей. Теперь здесь предстояло лежать уже ей самой. Фабиан перенес ее на кровать при помощи все того же заклинания левитации, осторожно накрыл одеялом и положил ей на лоб грелку со льдом, а рядом с кроватью поставил тазик — судя по симптомам, у женщины было сотрясение мозга, а оно часто сопровождается сильной рвотой. После этого он вывел ее из состояния искусственного сна. Теперь нужно было дождаться, когда она придет в себя... Поскольку всю прислугу он отпустил, оставить с пациенткой ему было некого, так что он сходил за бумагой и карандашом и вернулся в палату, устроился на соседней кровати писать письма в клинику и тетушке: нужно было сообщить о  том, что у него в особняке находится тяжелый пациент, которого нужно будет доставить в отделение, когда угроза жизни минует, попросить прислать сюда сиделку; Лукреции он сообщал, что утром не сможет зайти к ней, и просил на него не обижаться. Затем нужно было связаться с кем-нибудь из подчиненных Медоуз...
Его пес все это время лежал подле ее кровати, обеспокоенно поглядывая на женщину. Иногда он поднимался на лапы и тыкался мокрым носом в ее руку, словно проверяя, не очнулась ли она.